Автор: Kris (она же Эдвард)
Рейтинг: наверное, PG-13
Пэйринг: нету.
Жанр: наверное ангст.
Посвящение: colonel mustang, Альфонсе Элрик, а также Питер Хэммилл.
Левиафан
Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?
Вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его?
Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко?
Сделает ли он договор с тобою, и возьмешь ли его навсегда себе в рабы?
Станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих?
Будут ли продавать его товарищи ловли, разделят ли его между
Хананейскими купцами? Можешь ли пронзить кожу его копьем и голову его
рыбачьею острогою?
Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперед не будешь."
Иов, 40, 20-27 (7)
А если кружить меж добром и злом,
Левиафан разевает пасть.
И. Бродский "Письмо в бутылке"
- Просыпайся.
Кажется, кто-то говорил мне, что душа бессмертна. Что можно уничтожить
тело, разум, убеждения, но не душу. Она, как голый шест-основание,
всегда будет напоминать о себе миру, людям и даже пустоте, если та
вдруг заполонит собой всё. Именно поэтому душа необъяснима и непонятна
для разума и неощутима для тела. И даже если люди не будут видеть её,
знать или помнить о ней, душа всё равно будет существовать.
- Просыпайся, мальчик.
Когда-то давно я держал в руках душу своего брата. Я никогда не забуду
этого чувства. Кровь на пальцах, прикосновение к холодной стали
доспеха, круг...Багряный круг на старом железе. Безумная, отчаянная,
умоляющая надежда на этот круг. Алхимическая реакция в состоянии
аффекта и следом - Врата. Снова врата и сидящий у них Хранитель, ореол
света с человеческим контуром. Он жутковато улыбается, называет меня
глупцом,
и поднимает одну из своих светящихся рук в требовательном жесте. И в
этот миг ощущение чего-то бьющегося в моих ладонях...живого, хрупкого и
в то же время вечного.
Я отдал руку за его душу. Я впитал в себя знания, которые мне были уже
не нужны. В тот момент я просто хотел исправить содеянное. Я схватил
его душу и вернул в этот мир. Без разума, способного что-либо понимать
и без тела, которое может чувствовать. И порой я задаюсь
вопросом...правильно ли я сделал, вернув его к жизни в ТАКОМ теле?
Правильно ли я сделал, решив за него?...
- Просыпайся!
Эдвард открывает глаза. Первое, что он видит - деревянный потолок, весь
в водяных разводах. Почему-то такие тяжёлые, веки снова плавно
опускаются на глаза. Но тут его встряхивает за плечо чья-то рука,
вынуждая снова открыть глаза.
Мы всегда играли с тобой в игру "кто кому больше должен, кто перед кем
больше обязан", Ал. Стремясь вернуть друг другу самое ценное, мы
считали собственные потери ерундой. Чувство вины...вины в том, что ты
такой. В том, что я такой. Чёрт возьми. Я просто хотел вернуть тебе
потерянное.
- Ну давай же, просыпайся! Ты спишь уже трое суток.
Эдвард медленно поворачивает голову и смотрит на сидящего рядом с
кроватью человека. Перед ним пожилой мужчина, одетый в грубую и простую
одежду. У него чёрные с проседью волосы и синие, будто бы немного
безумные, глаза. Безумные словно небо этого мира. В этом мире небо
может быть только безумным, потому что увидев то, что творится внизу,
оно должно было либо упасть, либо сойти с ума. Подросток поднимает
правую руку и прикасается к голове. На мгновение у него перехватывает
дыхание. Вместо опротивевшей за все эти годы ледяной стали он чувствует
прикосновение тёплой плоти. Горячая голова и тёплые пальцы. Мягкие,
живые. Алхимик отдёргивает ладонь ото лба и непонимающе смотрит на свою
руку. Человеческую руку, настоящую, уязвимую и живую. Он резко садится
на кровати, голова отдаётся тупой болью и головокружением.
- Что здесь происходит? - мальчишеский голос звучит хрипло и резко. Синеглазый безумец странно улыбается и пожимает плечами.
Я всегда хотел понять, каково это, жить одной лишь душой в стальной
оболочке. Мне казалось, я обязан прочувствовать это, чтобы разделить
твоё одиночество. Чтобы хоть как-то искупить свою вину перед тобой.
Эдвард как безумный смотрит на правую руку. Руку из плоти и крови.
- Где я? Кто вы такой? Как я тут очутился? - в ушах бьётся кровь,
безумный вопрошающий взгляд тигровых глаз обращён к странному человеку.
Тот протягивает руку и отвешивает подростку щелбан.
Меня иронично нарекли стальным. Стальным алхимиком. И вправду, чтобы
добиться своей цели, мне стоило стать упрямым и резким, как сталь.
Стальная душа. Тебе же досталось стальное тело. Твоя душа, живая и
ранимая, наивная и мудрая, она никогда не смогла бы стать такой же как
твоё тело.
- Здравствуй, Левиафан. - изрекает пожилой человек. - Теперь ты окончательно переродился.
- Что всё это значит?! - повышает голос Эдвард и вскакивает на ноги.
Голова отдаётся сильным головокружением, но прежде чем пошатнуться, Эд
чувствует под своей ступнёй холодное железо какого-то круглого
предмета. Левой ступнёй. Он ошарашенно смотрит вниз и видит под босой
ногой часы государственного алхимика, видимо, выпавшие из его кармана,
пока он спал.
Ты знал, Альфонсе, знал ведь как и я, что на любую сталь найдётся ржавчина. И ещё мы оба знали, что сталь гнётся.
Пожилой человек продолжает странно улыбаться.
- Теперь ты - ответ на все вопросы, - он снова поднимает руку и указует
на Эда пальцем. - Левиафан, - добавляет безумец. - Левиафан, вышедший
из моря,Левиафан, поглотивший души.
Эдвард оторопело продолжает смотреть на свою правую руку, а затем,
устремив взор куда-то перед собой, медленно идёт к двери. За спиной
слышится смех безумца.
- Левиафан! Левиафан! - повышает голос человек, будто бы произносит
какое-то заклинание, будто призывая кого-то. - Левиафан, вышедший из
моря крови, зверь, поглотивший мир!
Эдвард будто не слыша его, выходит за дверь и тут же резко щурится от
ударившего в глаза солнца. Подросток не сразу открывает глаза, какое-то
время стоя зажмурившись и стараясь унять бешеный стук сердца.
Помнишь, мы с тобой так верили, что всегда можно найти выход? Помнишь,
мы не хотели верить в то, что цена нашим желаниям - кровь? Не важно,
кровь убитых или попроченная горем и невзгодами кровь живых. Мы,
заплатившие кровью за то, чтобы не быть уничтоженными нашей фатальной
ошибкой - попыткой повернуть колесо вспять. Мы не верили, что всему
цена - кровь. Живая и мёртвая.
Наконец, алхимик открывает глаза и смотрит перед собой. С крыльца
хижины, находящейся на вершине горы, открывается вид на город. Нет, на
страну. Весь Аместрис, нет, весь мир простирается перед его глазами.
Будто бы зрение перестало подчиняться законам трёхмерного пространства
и сорвалось с цепи.
Мне не нужна была истина. Я просто хотел вернуть потерянное.
На Эда страшным оскалом смотрит мёртвый мир. Тихий и пустой. Всё усеяно
телами людей. Знакомые и незнакомые лица, на которых застыл животный
ужас. Животный, поскольку когда у тебя забирают человеческую душу, тебе
остаётся орать как животному. Кровь, страх и мёртвые тела. Всё что
осталось от этого мира.
Я просто хотел чтобы ты был счастлив...
Внутри у Эдварда что-то разрывается со страшным треском. Крик
заполоняет его целиком, его душу и тело, но вместо громкого вопля изо
рта у подростка раздаётся задушенный хрип. Ноги отказывают ему и он
падает на колени исступлённо глядя перед собой.
Всему цена кровь, Альфонсе. Но мы не хотели верить в это до самого
конца. Мы так и не поверили, но в итоге это не имело никакого значения.
За спиной Эда открывается дверь и рядом с подростком возникает странный
хозяин хижины. Его синие безумные глаза смотрят перед собой, на лице
полублаженная улыбка. Он складывает руки на груди, широкие рукава
засаленной суконной рубахи при этом мнутся.
- Почему ты плачешь, Левиафан? - спрашивает он странным, вкрадчивым
тоном. Эдвард касается лица и чувствует на пальцах влагу, понимая, что
не заметил как заплакал.
- Они...они все умерли... - тихо говорит он сдавленным голосом. -
Почему?! - на последнем слове он срывается и резко поворачивается к
хозяину хижины, глядя на него безумным, вопрошающим взглядом. В ответ
пожилой безумец странно улыбается.
- Они не умерли. Они живы. Теперь они все - часть тебя, Левиафан.
Эд раздражённо встряхивает головой.
- Что это значит? - нервно и нетрепимо спрашивает он. - Что вы так меня называете?
Человек замолкает и снова устремляет взор куда-то вперёд. Синие глаза
покрываются странным туманом, будто бы их обладатель обратил свой
взгляд в иную реальность.
- Левиафан...это чудовище,вышедшее из моря и поглотившее людей, после
чего они стали его частью. Он един и он бесконечен. Они - это он, а он
это они, - нараспев говорил он. - У Левиафана лишь одна цель - жить,
двигаться вперёд. И те, кого он встретит на пути, должны стать его
главной силой и достоянием. Должны стать единым целым с ним...
Эд медленно встаёт на ноги и тяжёлым подавленным взглядом смотрит на
хозяина хижины. В его глазах сквозит понимание. Страшное понимание.
Мы сражались за право НЕ проливать кровь. Мы сражались с чудовищами и
людьми. Мы дрались с этой страной, которую так старательно делали
стадом баранов, идущих на заклание. Мы сражались с Левиафаном...
Безумец переводит взгляд на Эдварда.
- Ты так долго дрался с чудовищем, что в итоге стал им. Пусть ты и не хотел этого.
Эдвард медленно качает головой, будто бы одновременно соглашаясь и отрицая слова пожилого человека.
- Такого участь тех, кто бросил вызов Левиафану. - добавляет хозяин
хижины, переставая улыбаться. - Но ты стал во истину законченным
Левиафаном. Теперь всё - в тебе.
- Но я не хотел и не стремился к этому! - резко, с отчаянием восклицает
он, чувствуя, как к горлу снова подкатывает ком. - Я хочу всё
исправить! Я хочу всё вернуть!!! - ноги Эда снова подкашиваются и он
оседает на землю, хватаясь за голову.
Скажи, Альфонсе, ты всё ещё веришь в возможность счастливого исхода?...
Пожилой человек тяжело вздыхает. Безумие куда-то исчезает, теперь в синих глазах вполне осознанная грусть.
- Тогда у тебя есть только один выход. - лицо пожилого человека
каменеет. - Никто другой не сможет этого сделать. Ты должен убить
Левиафана внутри себя, но сохранить свою душу.
Человек поднимает руку и толкает Эдварда с вершины вниз.
Так значит, душа всё-таки бессмертна?...
- Проснись, Стальной!! - громогласный рык раздаётся над самым ухом
подростка. Эд с громким выдохом открывает глаза и резко садится на
кровати. Одна из химер, король джунглей, та, что несколько часов назад
тащила его на спине, с беспокойством смотрит на подростка. Эдвард
машинально протягивает руку и дотрагивается до раны в боку, чувствуя
под пальцами свежие бинты. Алхимик решительно смотрит перед собой и
твёрдо встаёт на ноги, не смотря на сильную слабость в теле и боль в
боку.
- Ты в порядке, малыш? - уже совсем другим тоном спрашивает Лев,
удивлённо глядя на мальчика. - Ты спал целых шестнадцать часов. Я не
мог добудиться до тебя, а совать это долбанное лекарство тебе в глотку
когда ты спишь не представлялось возможным, - с лёгкой виной в голосе
добавляет он. - Ты правда в порядке?...
Эдвард оглядывает комнату, а затем снова устремляет перед собой решительный взгляд тигровых глаз, в которых бьётся стремление.
- Да, - уверенно, будто бы он только что понял что-то очень значимое и
решил для себя что-то очень важное. - Да, я в порядке. Я готов идти.
Я готов драться с Левиафаном.